Комментатор телеканала «Евроспорт» Сергей Курдюков после насыщенного велосипедного лета готовится к эмоциональным зимним репортажам. Sports.ru поговорил с одним из самых дотошных и, пожалуй, менее раскрученных комментаторов и узнал, сколько длится его подготовка к эфиру, есть ли польза от общения с болельщиками в твиттере, нужно ли критиковать Дмитрия Губерниева и получится ли у Валерия Карпина управлять большой велокомандой.
Сезон
– Каждая многодневка в этом сезоне понравилась по-своему. Но «Вуэльта» по степени драматизма перекрыла все остальные, хотя было бы несправедливо сказать, что она была самой событийной. На других гонках также были супернагрузки, борьба за жизнь, красивые этапы. Драматические и трагические, к несчастью, тоже. В целом, сезон супермногодневок получился самым впечатляющим за последние годы.
Одна из главных тем сезона – затяжка с решением по «делу Контадора».
– Когда шли гонки, я об этом почти ничего не думал. Между гонками – да, было время задуматься. Конечно, получилась ситуация странная и, что тут говорить, глупая. Потому что дисквалификация Альберто могла бы перекроить протоколы, которые заполнялись больше года назад.
Внутри пелотона чувствовалось напряжение по этому поводу?
– Я бы не сказал, что мысль об этом на гонщиков постоянно давила. Они делали свою работу, а не гадали, каков будет вердикт суда. Тем более, заседание постоянно отодвигалось.
Неоднозначный сезон получился у лучшего российского многодневщика Дениса Меньшова. Как считаете, у него еще будут возможности побороться за пьедестал?
– Во-первых, они у него и так были, на той же «Вуэльте». В последние дни гонки было видно, что если бы не проигрыш в начале – во многом обидный и возникший на пустом месте – то на пьедестале, как минимум, он бы стоял. Денис мог бы замахнуться и на победу при определенных обстоятельствах, хотя маршрут не был под него, как и на «Джиро»… Но ход есть. Слава богу, он еще в том возрасте и кондициях, когда можно думать о будущем, а не утешаться воспоминаниями.
В этом году исчезла американская HTC, объединились две бельгийские команды, а также RadioShack и Leopard Trek. Может, командам пора создавать свою Лигу чемпионов и перестать просить деньги у спонсоров?
– Это очень рискованный рецепт, который может увенчаться и колоссальным успехом, и катастрофической неудачей. От движения к самодостаточности, как известно, происходят конфликты с UCI. Но здесь столько разных полюсов, у каждого своя правда, и не все определяет экономика. Мне кажется, резкие движения делать не стоит, нужно вырабатывать более совершенную систему путем диалога и совместных усилий. А распады и слияния очень сильных команд – это, в том числе, и отражение нестабильной ситуации в мировой экономике.
Репортажи
Сколько времени у вас идет подготовка к репортажам?
– Примерно столько же, сколько сам репортаж, иногда и больше. Не все используется, но ты должен быть в курсе всего происходящего, чтобы понять, откуда что берется; многие важные вещи узнаешь только перед самым стартом. Какие-то моменты надо проанализировать, какие-то мысли надо сопоставить с мыслями коллег. Нарисовать портрет гонщика, который дает повод о себе говорить. Это не только процесс набора фактов, а существование в ритме гонки.
Можно хорошо отработать этап на многодневке, абсолютно не готовясь к нему?
– Можно и целую многодневку так провести, вопрос-то не в этом. Вопрос в том, что самому интереснее, когда ты в курсе. Вся журналистика держится на любопытстве. Кроме того, хочется иметь некий сюжет, для того, чтобы срежессировать очередной репортаж, и он не должен повторять предыдущий – иначе не удержишь внимание людей. Конечно, можно отработать на старых запасах и текущих результатах. Но тогда ты будешь деградировать, а не развиваться. Мы ведь все-таки работаем для людей. Но и перед самим собой халтурить было бы нечестно.
Были репортажи, в которых не успевали подготовиться и приходилось импровизировать?
– Я постоянно импровизирую, это часть прямого эфира. А очень многое из того, что бывает подготовлено заранее, остается совершенно невостребованным. Все зависит от того, как пойдет гонка.
Нагрузка ощущается? Вы устаете к третьей неделе на больших гонках?
– А как же! Большой хронометраж, удар по голосу. Если не научиться себя правильно распределять – долго в этом ремесле не протянешь. Но я всегда говорю себе: это несопоставимо с тем, что выносят гонцы. А так – эмоциональная, психическая и физическая нагрузки… Да, все это сказывается. Супермногодневка – это в любом случае самая большая нагрузка для комментатора. Иногда еще – чемпионат мира.
Большинство видов спорта не предусматривают таких комментариев по протяженности. А те, которые имеют аналогичную протяженность, несравнимы по эмоциональной насыщенности, количеству объектов внимания, по сменяемости обстановки. Там 90 процентов времени события происходит размеренно. А в вело – вспомните, что говорили гонщики на первой неделе «Тура»: четыре часа несешься на средней скорости под 50 и ни на секунду не имеешь права потерять концентрацию. У комментаторов тоже что-то подобное.
И вот еще что важно: обязательно надо находить возможность подвигаться. «Потренироваться» – это конечно, сильно сказано, на фоне ответственных серий репортажей на полноценные тренировки ни времени, ни сил не хватит, наверстываю позже – но перестать жечь себе мозги и какое-то время поработать мышцами, продышаться – для меня это необходимо.
В своих репортажах вы преподносите практически всех гонщиков как героев.
– Потому что так оно и есть. Я всегда переживаю за гонцов, на любую ситуацию смотрю, в первую очередь, с позиции гонщика, который делает адски тяжелую работу, у которого, как правило, короткий век, и вероятность оставить великий след в истории спорта по ряду причин мала... Я просто-напросто не чувствую себя вправе быть холодным арбитром.
Болельщики
– Однозначно, да. Расширяется и география аудитории, и ее активность. Обратная связь это только подтверждает…. При современной перенасыщенности разными зрелищами это очень хороший симптом. Будем стараться, чтобы рост не прерывался.
Вы постоянно общаетесь с болельщиками в «твиттере». Вам нравится этот диалог?
– По-разному. Чаще нравится, чем нет. Создается возможность контакта в режиме реального времени; в то же время я получаю некий срез предпочтений, что интересно болельщикам. Это и дополнительный эмоциональный фон – наши виртуальные трибуны почти превращаются в реальные. Хотя может появиться в столбике сообщений и нечто в стиле банального троллинга, который уже осточертел на форумах.
«Катюша», Губерниев и Карпин
Болельщики порой упрекают вас за то, что вы не критикуете «Катюшу», у которой сезон, прямо скажем, не совсем получился. Вам есть что возразить им?
– Когда есть ошибки, я всегда буду их констатировать. Но жанр моих репортажей не предусматривает получасового копания в проблемах, длительных критических выкладок. Идет гонка, а не отчетно-выборная конференция. Мой жанр в большей степени – спортивный спектакль. Мы разыгрываем его вместе с гонщиками, тренерами, механиками, операторами, у каждого своя роль. И люди собираются у экранов и на обочинах, чтобы смотреть яркое зрелище. И для того, естественно, чтобы поболеть, чаще всего – за своих.
Заполнять пространство эфира шквалом критических стрел – просто не мой стиль. Это касается не только «Катюши». Конечно, я могу высказать свою позицию относительно той или иной проблемы. Но всегда с большим удовольствием похвалю того, кто заслужил похвалу. Я слишком уважаю человека на любой спортивной трассе, потому что знаю этот труд.
Как оцениваете сезон «Катюши»? В какой-то степени выступление на «Тур де Франс» российским составом – не лучшая идея.
– Что касается «Тура», то это был эксперимент, если угодно. Наверное, преждевременный. Возможно, пока рано выставлять целиком российский состав. Новое многодневочное ядро в российском велоспорте пока еще не сформировалось, молодежь только подрастает… Это был прыжок через ступеньку. И во время этого прыжка оступились. Там же, где был более сбалансированный состав, как на «Вуэльте», команде удалось показать себя хорошо. Чувствуя осуществимость амбиций, люди и работали иначе.
Во время одного из этапов «Вуэльты» вы вспомнили о Валерии Карпине, главном тренере и гендиректоре футбольного «Спартака». Сказали, что к нему очень хорошо относятся испанские болельщики. А лично вы бы хотели, чтобы он как менеджер поработал в российском велоспорте?
– Ну, это ему решать (смеется). Безусловно, это был бы интересный опыт. Но мне кажется, что у него сейчас другой вектор, другая глава в жизни. Хотя взаимодействия между спортивными мирами всегда приветствуются.
Кстати, вы разговаривали с вашим коллегой Дмитрием Губерниевым по поводу известных событий в перерыве матча «Спартака» – ЦСКА?
– Нет, не разговаривали. Забавно, но я был совершенно не в курсе ситуации. После этого эпизода мне утром стали звонить из разных СМИ, а у меня накануне было полно работы (я ведь не только в эфире – пишу, фотографирую), достаточно долго отсыпался… «Что вы думаете по поводу скандала с Димой?» «Какой скандал? Я только что глаза продрал!». Потом мне помогли войти в курс дела. Ну… Наверное, если бы еще я заговорил с ним об этом, это было бы уж совсем банально. Могу представить. В комментаторской жизни случается много всего разного. Эфирные должности – едва ли не самые подставные, и по этому минному полю надо ходить аккуратно. От разного рода неприятностей не застрахован никто.
Меня поразило другое. Тот гигантский «желтый вал», который подняло это мегасобытие. Когда даже довольно серьезные по статусу СМИ неделю «доили» этот сюжет – ну, я не знаю… У сторон есть претензии друг к другу – пусть и разбираются между собой. У человечества полно куда более серьезных проблем, которые затрагиваются разве что раз в месяц, вскользь, в рубрике «Это интересно». Тотально насаждать попсовые подходы гораздо проще. Ну да ладно, это уже тема для другого разговора.
Данил Тармасинов – о главном трансфере телевизионной вселенной.
В 2015 году в скромный мирок спортивного телевидения ворвались омоновцы и забрали всё, что можно было вынести. На Совете по физической культуре и спорту глава «Газпром-Медиа», член списка топ-3 самых влиятельных людей русского спорта Дмитрий Чернышенко объявил, что в интересах государства он забирает частоту «России 2», выплачивает госхолдингу ВГТРК неустойку и строит на этом месте новую империю. Так появился «Матч ТВ».
Чернышенко и прочие спикеры объясняли это тем, что права на премиальные спортивные трансляции стоят слишком дорого, конкуренция между «НТВ-Плюс» и ВГТРК раздувает стоимость, поэтому легче эти войны прекратить мирным соглашением. Участников процесса такое объяснение относительно устроило – до тех пор, пока не стало ясно, что в этом плане что-то идёт не так. Владельцы спортивных прав вовсе не скидывали цену (как думали Чернышенко и «Газпром-Медиа»), а банально не продавали права. Таким образом, в России появилась телевизионная монополия, которая распоряжалась тем, какие трансляции русский зритель увидит, а какие – нет. Всё это – в век широкополосного интернета и пиратских трансляций из Румынии.
Оказалось, что в этой зачистке совсем забыли про других игроков рынка. Поэтому кабельный канал «Футбол» с худшим комментатором в мире Максимом Алексеевым покупает Кубок Италии и продает сублицензии «Матч ТВ», а еще 4 июня, например, покажет товарищеский матч Австрия – Голландия. То есть они – с доисторическим форматом изображения 4:3, позорными межпрограммками и телемагазинами – всё ещё на плаву, хотя вроде бы не должны. Парадокс?
А сейчас в полный рост встал телеканал Eurosport. Если мы будем честны, то панъевропейский вещатель никогда не был большой силой в России. Это такое протестное телесмотрение – не хочу госканалы, они слишком попсовые и крикливые, поэтому пойду к «Еврикам». Сергей Курдюков в лучшие годы и вовсе превратился в Алексея Навального от биатлонного репортажа, стал ответом на вопрос «Если не Губер, то кто?».
Перемены на канале настали не с превращением серого «Плюса» в красный «Матч», а с закона о запрете на владение медиа иностранцами. Именно этот закон перестроил управленческую систему телекомпании, передал его в руки НМГ и русскому офису Discovery. А уже новые собственники удачно попали в струю, когда их как бы никто не замечал и не считал конкурентом.
Eurosport сейчас – это тоже про «Лестер» (извините, если вам надоело читать про Джейми Варди). Тут тоже все сошлось: и ослабление внимания акул рынка, и собственная правильная работа, и, конечно, везение. Никто не предполагал, что Владимир Стогниенко обидится на боссов «Матча» и уйдет с канала – вот лишний PR-повод. Никто не думал, что «Матч ТВ» наберет слишком много людей в штат, освободит от кабальных контрактов мощных комментаторов и подарит Eurosport, например, Александра Елагина? Это абсолютная удача, которой воспользовались новые руководители панъевропейского канала.
Это и про бизнес тоже. Редактор TVSportMarkets Робин Джеллис сообщил , что Уимблдон попал на «Eurosport Россия» с 40-процентной скидкой. Да, это произошло и из-за того, что владелец прав, компания IMG, изначально ставит очень высокий ценник на теннисные пакеты, но грамотные переговоры ведь сбили стоимость Уимблдона.
Сейчас вопросов два. Как разрулят показ НХЛ на Eurosport и чем отдадут предпочтение в сетке – условным горным лыжам или же повтору топового матча «Детройт Ред Уингз»? Пока не очень понятно, кто это будет решать. Вопрос с комментаторами – второстепенный. На рынке свободных агентов есть пара человек, которые усилят трансляции. Взять хотя бы всех комментаторов, которые работали на Viasat Sport, хотя сейчас у них очень разные судьбы – от редактора новостей «Матча» до скаута сборной России. Хоккей – это же не спортивная гимнастика, о которой человеческим языком говорит только Лидия Иванова. Люди найдутся.
Второй вопрос даже важнее. Как будет вести себя «Матч ТВ» в условиях такой конкуренции. Ясно, что что-то идет не так, и НХЛ – это первый сигнал об опасности. Вполне возможно, Eurosport получит другого защитника в верхах (тоже члена топ-3), и тогда история про бизнес превратится в увлекательную сечу. Главное тут понять – стал ли уже Eurosport конкурентом для «Матч ТВ»? Вернее так: понял ли «Матч», что омоновцы зачистили вовсе не всё здание?
